Постановления Европейского суда по правам человека - Генеральная прокуратура Российской Федерации

Европейский Суд по правам человека вынес постановление по делу «ООО «Вести» и Ухов против России» (вступило в силу 30.08.2013), в котором установил, что нарушений п. 1 ст. 6 и ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судами иска о защите чести, достоинства и деловой репутации, поданного против заявителей, допущено не было.

Поводом для обращения в Европейский Суд послужило решение суда, которым удовлетворен иск о защите чести и достоинства, поданный в связи со статьей, написанной вторым заявителем и опубликованной в газете, издающейся первым заявителем (ООО «Редакция газеты «Вести»). Заявители жаловались на нарушение их права на свободу выражения мнения, предусмотренного ст. 10 Конвенции.

Европейский Суд напомнил, что ст. 10 Конвенции защищает право журналистов обнародовать информацию по вопросам, представляющим общественный интерес, при условии, что они действуют добросовестно и основываются на точных данных, а также представляют «надежную и точную» информацию в соответствии с журналистской этикой. Согласно положениям п. 2 ст. 10 Конвенции свобода выражения мнения налагает «обязанности и ответственность», которые также применяются к средствам массовой информации даже в отношении вопросов, имеющих серьезный общественный интерес.

Европейский Суд отметил, что заявители были привлечены к гражданско-правовой ответственности за распространение утверждения, что сборщик средств на областной культурный проект мог незаконно присвоить себе собранные денежные средства, которое они не смогли доказать. Главный спор между сторонами заключался в том, касалось ли оспариваемое утверждение истца П.

Европейский Суд неоднократно заявлял, что для того, чтобы вмешательство в право на свободу выражения мнения было соразмерным законной цели защиты репутации других лиц, необходимо показать существование объективной связи между оспариваемым утверждением и лицом, подавшим иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. Одна лишь личная догадка или субъективное восприятие утверждения как дискредитирующего не являются достаточными для установления того, что оно нанесло непосредственный ущерб лицу.

Европейский Суд принял во внимание, что вопрос о наличии объективной связи между оспариваемым утверждением и истцом П. подробно обсуждался при рассмотрении дела в национальном суде, который пришел к однозначному выводу о том, что оно было направлено против истца П.

Учитывая, что заявители не привели достаточных доказательств в поддержку оспариваемых утверждений, Европейский Суд согласился с оценкой национальных судов в том, что распространение непроверенной информации о предполагаемых внебрачных связях П. и необоснованное обвинение в незаконном присвоении государственных средств могло повлечь серьезный вред репутации П.

Таким образом, Европейский Суд посчитал, что вмешательство в свободу выражения мнения не было несоразмерным преследуемой законной цели и может рассматриваться как «необходимое в демократическом обществе» по смыслу п. 2 ст. 10 Конвенции.

Соответственно Европейский Суд постановил, что нарушения ст. 10 Конвенции не было.

Также заявители жаловались на основании п. 1 ст. 6 Конвенции на небеспристрастное рассмотрение судами иска о защите чести, достоинства и деловой репутации, поданного в их отношении, и на нарушение принципов состязательности и равенства сторон в процессе.

Европейский Суд отметил, что беспристрастность, как правило, означает отсутствие предубеждения или необъективности.

В настоящем деле опасения о предвзятости суда были обусловлены тем, что судья С. – один из трех судей, входивших в коллегию, которая рассматривала исковые требования ко второму заявителю, уже сформировал свою позицию о том, что оспариваемые утверждения причинили вред чести, достоинству и деловой репутации истца П. при рассмотрении дела первого заявителя. Такая ситуация, как признал Европейский Суд, могла вызвать у заявителей сомнения в беспристрастности судьи С.

Европейский Суд указал, что факт участия одного и того же судьи в двух разбирательствах, обусловленных теми же событиями, сам по себе не является достаточным для сомнения в его беспристрастности. Решение вопроса о том, являются ли сомнения в предвзятости суда объективно оправданными, зависит от обстоятельств и особенностей каждого конкретного дела.

В рамках данного дела Европейский Суд отметил, что истец П. одновременно предъявил исковые требования к редакции газеты и автору оспариваемой статьи, личность которого была неизвестна. Поскольку редакция газеты отказалась раскрыть личность автора статьи, судья С. выделил исковые требования к автору в отдельное производство для их разрешения. Рассматривая иск в отношении первого заявителя, судья С. на основании имеющихся в деле доказательств установил, что редакция газеты несет ответственность за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, поскольку не смогла доказать достоверность опубликованных сведений. При этом каких-либо выводов в отношении ответственности автора статьи судья С. не делал.

В то же время в решении суда в отношении автора статьи не содержалось ссылок на уже принятое решение суда по иску первого заявителя. Судья С. принимал решение об ответственности автора статьи за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию на основе новых доводов и доказательств. Также Европейский Суд особо отметил, что при рассмотрении исковых требований в отношении второго заявителя судья С. входил в состав судебной коллегии вместе с двумя народными заседателями, беспристрастность которых под сомнение заявителями не ставилась.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, Европейский Суд не нашел оснований подозревать судью С. в предвзятом отношении ко второму заявителю.

Далее Европейский Суд отметил, что принцип состязательности и равноправия сторон в процессе требует предоставления каждой стороне возможности знать о замечаниях или доказательствах, представленных противной стороной, комментировать их, а также представлять свою позицию по делу. Пункт 1 ст. 6 Конвенции позволяет государству свободно выбирать средства для соблюдения прав сторон в судебном процессе. Поскольку ст. 6 Конвенции не предусматривает право на личное присутствие в суде, защита интересов через представителей может быть подходящим решением в случаях, когда одна из сторон не может присутствовать лично.

На основании представленных материалов Европейский Суд пришел к выводу, что представители первого заявителя участвовали во всем разбирательстве дела о защите чести, достоинства и деловой репутации, и, следовательно, ему была предоставлена эффективная возможность излагать свою позицию, заявлять возражения на исковые требования истца, ходатайства, представлять доказательства. По поводу отсутствия второго заявителя в судебном заседании 13 сентября 2002 года Европейский Суд указал, что ему была предоставлена реальная возможность лично явиться или организовать представление его интересов адвокатом, поскольку он был заранее извещен о времени и месте проведения данного судебного заседания.

Таким образом, Европейский Суд посчитал, что заявителям была предоставлена разумная возможность эффективным образом представлять свои интересы в национальных судах.

Соответственно Европейский Суд постановил, что нарушения ст. п. 1 ст. 6 Конвенции не было.

Управление по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе

​​​​​​​