Интервью и выступления - Генеральная прокуратура Российской Федерации
- 1 июля 2005, 16:30
- Фридинский Сергей Николаевич
Замгенпрокурора РФ Сергей Фридинский - Газете Заместитель генерального прокурора Сергей Фридинский долгое время проработал на Северном Кавказе - с 1997 по 2004 год. В конце прошлого года, когда стало известно о его переводе в Москву, все предполагали, чем же теперь займется главный в России специалист по терроризму. Круг его новых обязанностей оказался довольно неожиданным: в первую очередь это защита прав детей. Что символично, перевели Фридинского в Москву сразу после трагедии в Беслане. О детях и терроризме с Сергеем Фридинским беседовала специальный корреспондент Газеты Маргарита Кондратьева.
Почему сейчас так остро встала проблема беспризорных и безнадзорных детей?
Число беспризорных и безнадзорных детей сегодня таково, что мы уже почти перегнали послевоенный уровень. Ежегодно больше 200 тысяч беспризорных и безнадзорных выявляются только органами внутренних дел. А если брать в совокупности все категории детей, которые оказались в сложной социальной ситуации, то их около полутора миллионов. Это официальные цифры. Неофициально их число приближается к четырем миллионам. Поэтому мы сейчас добиваемся того, чтобы все субъекты профилактики беспризорности и безнадзорности, которые определены законом, добросовестно исполняли те обязанности, которые на них возложены. Мне представляется, что до тех пор, пока всеми категориями чиновников не будут выполняться уже установленные законами и другими нормативными актами обязанности, до тех пор порядка не будет. И рост числа детей, которые будут оказываться в сложных ситуациях, продолжится.
"Мы перегнали послевоенный уровень по числу беспризорных детей"
Если государство не справляется со своими беспризорниками, то почему бы не поручить это некоммерческим организациям? Как за границей, где они получают госзаказ на такую работу.
Не может быть никаких заказов вне коммерции. Любые заказы, которые делает государство, кому бы оно их ни делало, должны оплачиваться. А если это оплачивается, значит, это уже коммерция. То есть бизнес.
А как же добровольцы, которые идут на улицы работать с детьми? Зарплаты у этих людей символические.
Я должен сказать, что такие люди есть и у нас. И в тех же органах образования, и в органах опеки, попечительства. Очень много людей, которые даже не за зарплату, а по душе занимаются этим. И если бы не было таких людей, у нас положение было бы катастрофическим. Хотя, конечно, для работы с детьми, безусловно, нужны специалисты, имеющие определенные познания, навыки и умение. Откуда эти специалисты придут для такой работы, думаю, не так важно. Важно, чтобы они работали.
"Излечимая болезнь общества"
Число безнадзорных детей в семьях тоже увеличивается с каждым годом. И в отношении этих детей неизвестно, какая проблема страшнее - безразличие или насилие в семьях. Как можно защитить права этих детей с точки зрения прокуратуры?
Ну, во-первых, у нас существует масса законодательных актов начиная от процесса воспитания и заканчивая применением мер уголовного воздействия. Действительно, сегодня более 40 тысяч несовершеннолетних ежегодно становятся жертвами насилия и преступлений. Неофициальная статистика, конечно, гораздо внушительнее. Но и эта цифра сама по, себе очень большая. Сегодня действует административное законодательство, сегодня действует и уголовное законодательство. Нормы права, по которым отвечают как взрослые, применившие насилие в отношении несовершеннолетних, так и несовершеннолетние, применившие насилие по отношению друг к другу. Существует ответственность и за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, и за вовлечение их в проституцию, и за проявление насильственных действий в отношении их. Как административная, так и уголовная ответственность предусмотрена за ненадлежащее исполнение обязанностей родителей. Но, безусловно, если бы все эти нормы работали в полном объеме, мы бы имели другую картину.
Почему же не работают законы?
Мы очень часто сталкиваемся в ходе проверок с такими фактами, когда ни органы внутренних дел, ни органы образования, ни органы здравоохранения и соцобеспечения не выполняют свои обязанности. Отчасти потому, что не могут, отчасти потому, что проявляют халатность, отчасти потому, что просто не хотят. И мы возбуждаем уголовные дела по 156-й статье, которая предусматривает ответственность за жестокое обращение с детьми только в том случае, когда уже деваться, как правило, некуда. Когда ребенка уже истязают, избивают, когда он уже не может ходить, когда сталкиваемся с ситуацией смерти. Вот тогда говорим - да.
В год количество преступлений, которые регистрируются по 156-й статье, - примерно 3, 5 тысячи. Но нам представляется, что ответственность, которая предусмотрена этой статьей, достаточно низкая, достаточно лояльная. Поэтому мы вышли в Государственную думу со своим проектом редакции статьи 156, который предусматривает более жесткую ответственность за невыполнение обязанностей по воспитанию детей.
Почему так мало дел возбуждено по этой статье, если случаев насилия на порядок больше?
Мы часто сталкиваемся с безразличием или молчанием. К примеру, в семье отец один воспитывает ребенка и в течение 2-3 лет десятки раз совершает с ним насильственные действия сексуального характера. Но ведь не знать об этом нельзя. Знают же соседи, учителя, директора и все остальные, но молчат. Или школы-интернаты, мальчики и девочки из которых на вокзалах промышляют любым промыслом, только чтобы добыть себе средства к существованию. Трудно себе представить, что воспитанник школы-интерната ежедневно оттуда уходит, а этого никто не знает. Но тоже молчат.
И получается, что это просто неизлечимая болезнь общества, где всем на все наплевать?
Это излечимая болезнь общества. Общество должно лечиться, и общество надо лечить. Если не делать этого, то можно загнать эту болезнь еще глубже.
Дети просто не знают, куда им обращаться за помощью. Вы не думали о том, чтобы инициировать социальную рекламу с телефонами доверия для детей?
Органы прокуратуры и этим занимаются. Мы публикуем телефоны "горячих линий" - как прокуратуры, так и органов внутренних дел, органов соцзащиты, телефоны доверия, разъясняем, куда обращаться в той или иной ситуации. Наконец, проверки проводим, с тем чтобы владеть обстановкой.
"Хотим обеспечить преимущество за российскими усыновителями"
Генпрокуратура весьма активно занялась проверкой деятельности по усыновлению наших сирот иностранцами. Возникает ощущение, что это - государственная политика противодействия такой практике. Да, нескольких детей убили в американских семьях. Но детей убивают и у нас. А тысячи больных, умственно и физически отсталых детей нашли свои новые семьи за рубежом.
Напрасно возникает ощущение, что это государственная политика противодействия иностранному усыновлению. И те проблемы, которые обозначились в последнее время, связаны не с тем, чтобы запретить усыновление. Они связаны с совершенно другими вещами - в частности, с многочисленными нарушениями закона, которые в связи с этим допускаются. Да, действительно, они берут в том числе и больных детей. Но скорее от безысходности, чем оттого, что им это нравится, и оттого, что они искренне о них заботятся. Хотя есть, конечно, и такие. Но мы уже столкнулись с фактами, и даже есть возбужденные уголовные дела, когда фальсифицируются документы на детей, в том числе о состоянии их здоровья. Иными словами, в анкете пишется, что ребенок имеет чуть ли не пять неизлечимых заболеваний, а на самом деле он здоров.
Чтобы упростить процедуру его усыновления?
Нет, чтобы никто в России не претендовал на усыновление именно этого ребенка. Мы уже достоверно знаем, что коммерческий интерес в деятельности иностранных агентств присутствует. И на это нам жалуются даже сами иностранные усыновители. К примеру, две недели назад американская семья прислала письмо. Они пишут: мы заплатили за усыновление тем, тем и тем - в общей сложности 84 тысячи долларов, в том числе и взятки давались.
Поэтому сразу получается статистически совершенно другая картина. Если в 2003 году иностранные граждане усыновили всего на 500 детей больше, чем россияне, то за 2004 год - уже на 2, 5 тысячи. Это в пять раз больше. Наши граждане в связи с этим оказываются в неравном положении с иностранцами. И это связано с коммерцией. Во-первых, все вопросы за деньги решаются быстрее. Во-вторых, они решаются качественнее. И, в-третьих, иностранец, заключая платный контракт с агентством, только подписывает этот контракт. Все документы собираются агентством, и уже удостоверенные государственными органами предоставляются гражданину. Наши же граждане в этом процессе должны сами иметь дело с множеством бюрократических организаций, в которых надо собрать справки, характеристики, медицинские документы и так далее. И вот когда через все это гражданин проходит, у него невольно возникает мысль: стоит ли ему быть столь сердобольным, когда на каждом шагу говорят: придете через две недели, придете через месяц...
То есть вы хотите поставить в равные условия иностранных и российских усыновителей?
Даже обеспечить преимущество за российскими усыновителями. Только тогда с равных позиций можно на это смотреть. Хотя это не единственная проблема. К примеру, содержание ребенка в госучреждении обходится, скажем, в 2 тысячи рублей в месяц. С тех пор как ребенка усыновляют, усыновители ничего не получают.
"Постоянное пополнение когорты юных преступников"
С увеличением числа беспризорных и безнадзорных детей пропорционально растет и детская преступность?
Да. За два последних года преступность возросла на 10%. Рост продолжается и в текущем году. Кроме того, где-то около ста тысяч преступлений совершается несовершеннолетними, не достигшими возраста привлечения к уголовной ответственности. Это означает постоянное пополнение когорты юных преступников. На место тех, кому исполняется восемнадцать, приходят четырнадцати- и шестнадцатилетние, уже имеющие преступный опыт.
А ведь еще нужно учесть, что декриминализированы некоторые преступления, которые традиционно имеют отношение к несовершеннолетним - неквалифицированные кражи, хулиганство. Но даже с учетом этого преступность среди несовершеннолетних все равно растет. Сколько преступлений было совершено несовершеннолетними за прошлый год?
Назову цифры. В 2002 году - 139 681, в 2003-м - уже 145 368, а в 2004-м - 154 414 преступлений. И удельный вес среди общей преступности тоже растет. Много совершается тяжких и особо тяжких преступлений. Вызывает озабоченность сплоченность детской преступности: 60 и более процентов преступлений совершается в составе группы. Все больше преступлений совершается в состоянии алкогольного и наркотического опьянения.
Как вы считаете, необходимо ли лишение свободы для несовершеннолетних? Ведь из колонии они возвращаются уже законченными преступниками, профессионалами со связями.
Воспитательных колоний для несовершеннолетних у нас в стране 62, в них содержатся 13, 6 тысячи осужденных. Среди них около 6% девушек. За последние 10 лет, отчасти вследствие гуманизации наказаний, численность несовершеннолетних в воспитательных колониях сократилась примерно на треть. Я думаю, что это ответ на ваш вопрос - надо принимать больше мер воспитательного и предупредительного характера, вместо того чтобы сразу сажать в тюрьму. В то же время безнаказанность подталкивает, и несовершеннолетних гораздо чаще, даже, пожалуй, чем совершеннолетних, к рецидивной преступности.
Как вы считаете, необходима ли ювенальная юстиция, предлагающая не безнаказанность, но альтернативные виды наказания и индивидуальный подход к наказанию и воспитанию малолетних преступников?
Система ювенальной юстиции у нас в стране находится в эмбриональном состоянии. У нас сегодня в порядке эксперимента существует ювенальный суд - в Ростовской области, в Таганроге. Некоторые элементы этой работы были апробированы в Санкт-Петербурге и Москве. Но, на мой взгляд, опыт их работы настолько невелик, что какие-то выводы сделать достаточно трудно. То, что этот институт имеет под собой определенную правильную почву, и то, что он даст свои результаты, я почти не сомневаюсь. Но для начала, я полагаю, нужно, в порядке эксперимента, как минимум в 10-15 субъектах ввести эти ювенальные суды. Обобщить хотя бы за год, за два практику их работы, обобщить работу всех других органов в совокупности с этими судами и тогда сказать, каким путем идти и как это делать.
То есть пока мы не готовы к повсеместному введению "детских" судов?
Позиция неоднозначная еще и потому, что есть и отрицательные результаты этой работы. Они заключаются в том, что сразу появилась масса желающих и примкнувших к этой работе людей, которые преследуют отнюдь не соблюдение интересов несовершеннолетних. Например, что касается института примирения. Сразу появились люди, которые на примирении зарабатывают свой процент. То есть занимаются этой работой не для того, чтобы подросток не попал в тюрьму, а для того, чтобы банально заработать на этом денег.
Вы сами не были в "детском" суде в Таганроге?
Пока нет. Но сейчас я поручил прокурору, чтобы обобщили эту работу, нужно посмотреть сначала хотя бы теоретически, а потом подумаем, что делать дальше.
В колониях для несовершеннолетних, к сожалению, часто нарушаются права осужденных детей. Как прокуратура борется с этим?
Прокуроры, помимо надзора за законностью судебных решений по уголовным делам, имеют еще возложенную на них законом обязанность осуществления непосредственного надзора за исполнением закона об исполнении уголовного наказания. Ежегодно в каждой из колоний, в которой отбывают наказание несовершеннолетние, проводится по 10-12 прокурорских проверок. То есть практически ежемесячно прокуроры бывают в этих учреждениях. К сожалению, нарушения выявляются довольно часто. За последний год прокурорами по выявленным нарушениям внесено 192 представления руководителям колоний и управлений исполнения наказаний. Нарушения выявлялись самого разного рода: начиная от несоблюдения норм жилой площади, питания, необеспечения осужденных одеждой, постельными принадлежностями, материального обеспечения до воспитательного процесса.
Возможно ли сделать детские колонии в России более цивилизованными, с большим количеством социальных работников, психологов, чтобы все-таки тюрьма не калечила, а лечила?
У нас и сейчас воспитательные колонии и по нормам обеспечения, и по режиму содержания отличаются от колоний, которые предназначены для совершеннолетних людей. Но в то же время, как говорят, нет предела совершенству. Безусловно, всем хотелось бы, чтобы в этих учреждениях дети чувствовали себя, как вы говорите, не так, как в тюрьме. Поэтому я думаю, что по мере совершенствования системы исполнения наказаний вообще этот вопрос будет одним из тех, которому будет уделяться внимание. С развитием общества должны становиться цивилизованней и места исполнения наказаний.
"Прокуроры в колониях бывают ежемесячно"
Вы курируете и взрослые тюрьмы тоже. Что вы можете сказать о состоянии этого хозяйства сейчас?
В целом оно функционирует, выполняя свою задачу. В то же время прокурорами выявляется достаточно много нарушений закона в учреждениях. У нас сейчас 760 исправительных колоний в стране, в которых содержится более 600 тысяч осужденных. Очень много людей сидит за совершение тяжких, особо тяжких преступлений. К примеру, за убийство - 14, 4 процента, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью - более 10 процентов. За грабежи и разбои - 21 процент от всех сидящих.
Самое большое количество нарушений закона, касающихся исполнения наказания, выявляется именно в исправительных колониях. Видимо, потому, что их больше, чем СИЗО и тюрем. В год прокурорами в исправительных колониях проводится примерно 9-10 тысяч проверок. Результат - 3-3, 5 тысячи документов прокурорского реагирования. То есть примерно каждая третья проверка выявляет нарушения закона. Это достаточно много.
Какого рода нарушения закона в колониях выявляются прокурорами?
Для примера я могу вам сказать, что в год прокурорами в ходе проверок из штрафных изоляторов и помещений камерного типа освобождается от 600 до 700 человек, незаконно туда водворенных. Но больше всего выявляется нарушений закона, связанных с условиями и режимом содержания. Несмотря на разгрузку колоний в последние годы, все равно существуют исправительные учреждения, где нормы содержания и жилой площади недостаточны для того количества людей, которые там находятся. Есть проблемы с материальным обеспечением и арестованных, и содержащихся под стражей, и уже осужденных. В исправительных колониях существует проблема трудоустройства. Однако для этого существует целая федеральная служба, которая должна решать эти вопросы.
"Террорист - это не уличный хулиган"
Вас вполне заслуженно считают экспертом по терроризму. За вашими плечами годы работы на Северном Кавказе. Почему террористы беспрепятственно попадают в Москву? Почему эти преступления не предотвращают?
Предотвращается гораздо больше преступлений террористического характера, чем их совершается. Вы слышали недавнее выступление директора ФСБ, который озвучил цифры предотвращенных преступлений. Думаю, что близкие к этому цифры может озвучить и МВД, и ряд других силовых структур. Дело в том, что о свершившемся факте люди просто узнают моментально из средств массовой информации, а о предотвращенных терактах говорят мало. И реакция сегодняшнего дня на эти преступления понятна. Но мне как человеку, который много занимался надзором за расследованием этих дел, понятно и другое: террорист - это же не уличный хулиган, в отношении которого можно за несколько дней закончить следствие и направить дело в суд, а через неделю все узнают, что хулигана осудили. Если с такими подходами расследовать террористические преступления, то результат, мне кажется, будет обратный. Повседневная кропотливая работа и накопление информации дают свой результат. В течение многих месяцев оставалось нераскрытым дело о взрыве Дома правительства в Грозном. Но ведь раскрыли? Раскрыли. В течение нескольких месяцев оставалось нераскрытым преступление, связанное с гибелью людей в сбитом вертолете; оставалось нераскрытым дело о взрыве госпиталя в Моздоке, а потом, по мере работы, по мере продвижения вперед, появились фигуранты, появились исполнители, появились связи, появились судебные приговоры.
Почему за большинство громких терактов, совершенных в России в последние годы, отвечают мелкие исполнители и пособники? Организаторы, финансисты, идеологи уходят от правосудия.
Я не могу с вами согласиться. Как правило, дело обстоит по-другому. Если вы вспомните буденновский террористический акт, со времени которого прошло 10 лет, то это дело в течение нескольких лет было не раскрыто. И кроме того, что Шамиль Басаев возглавил этот рейд и что с ним был неопределенный круг боевиков, общее количество которых то ли 150 человек, то ли 300, ничего ведь об этом не звучало. Но через несколько лет появились конкретные фигуранты этого дела. И, начиная с 2000 года, в отношении почти трех десятков непосредственных участников этих событий дела направлены в суд. Еще значительное количество установленных людей находится в розыске. И расследование этого дела будет продолжаться до тех пор, пока не будут задержаны все оставшиеся в живых.
Вспомните дело о нападении на Кизляр, которое тоже в течение многих лет оставалось не прошедшим через суд, - но ведь в 2001 году предстал перед судом Салман Радуев.
И значительное количество терактов, совершенных на Кавказских Минеральных Водах, а также в Чеченской Республике и в других местах на Северном Кавказе, раскрывались далеко не сразу. Не ловили всех за полгода, не сажали всех через год. Но ведь со временем они раскрывались. И в том числе на скамье подсудимых оказывались и организаторы: я не думаю, что Радуева, Атгериева, Деккушева, Крымшамхалова можно назвать исполнителями. И будут они представать перед судом до тех пор, пока все не получат заслуженного наказания.
Генеральная прокуратура
Российской Федерации
Фридинский Сергей Николаевич
1 июля 2005, 16:30
«Детей убивают и у нас»
Замгенпрокурора РФ Сергей Фридинский - Газете Заместитель генерального прокурора Сергей Фридинский долгое время проработал на Северном Кавказе - с 1997 по 2004 год. В конце прошлого года, когда стало известно о его переводе в Москву, все предполагали, чем же теперь займется главный в России специалист по терроризму. Круг его новых обязанностей оказался довольно неожиданным: в первую очередь это защита прав детей. Что символично, перевели Фридинского в Москву сразу после трагедии в Беслане. О детях и терроризме с Сергеем Фридинским беседовала специальный корреспондент Газеты Маргарита Кондратьева.
Почему сейчас так остро встала проблема беспризорных и безнадзорных детей?
Число беспризорных и безнадзорных детей сегодня таково, что мы уже почти перегнали послевоенный уровень. Ежегодно больше 200 тысяч беспризорных и безнадзорных выявляются только органами внутренних дел. А если брать в совокупности все категории детей, которые оказались в сложной социальной ситуации, то их около полутора миллионов. Это официальные цифры. Неофициально их число приближается к четырем миллионам. Поэтому мы сейчас добиваемся того, чтобы все субъекты профилактики беспризорности и безнадзорности, которые определены законом, добросовестно исполняли те обязанности, которые на них возложены. Мне представляется, что до тех пор, пока всеми категориями чиновников не будут выполняться уже установленные законами и другими нормативными актами обязанности, до тех пор порядка не будет. И рост числа детей, которые будут оказываться в сложных ситуациях, продолжится.
"Мы перегнали послевоенный уровень по числу беспризорных детей"
Если государство не справляется со своими беспризорниками, то почему бы не поручить это некоммерческим организациям? Как за границей, где они получают госзаказ на такую работу.
Не может быть никаких заказов вне коммерции. Любые заказы, которые делает государство, кому бы оно их ни делало, должны оплачиваться. А если это оплачивается, значит, это уже коммерция. То есть бизнес.
А как же добровольцы, которые идут на улицы работать с детьми? Зарплаты у этих людей символические.
Я должен сказать, что такие люди есть и у нас. И в тех же органах образования, и в органах опеки, попечительства. Очень много людей, которые даже не за зарплату, а по душе занимаются этим. И если бы не было таких людей, у нас положение было бы катастрофическим. Хотя, конечно, для работы с детьми, безусловно, нужны специалисты, имеющие определенные познания, навыки и умение. Откуда эти специалисты придут для такой работы, думаю, не так важно. Важно, чтобы они работали.
"Излечимая болезнь общества"
Число безнадзорных детей в семьях тоже увеличивается с каждым годом. И в отношении этих детей неизвестно, какая проблема страшнее - безразличие или насилие в семьях. Как можно защитить права этих детей с точки зрения прокуратуры?
Ну, во-первых, у нас существует масса законодательных актов начиная от процесса воспитания и заканчивая применением мер уголовного воздействия. Действительно, сегодня более 40 тысяч несовершеннолетних ежегодно становятся жертвами насилия и преступлений. Неофициальная статистика, конечно, гораздо внушительнее. Но и эта цифра сама по, себе очень большая. Сегодня действует административное законодательство, сегодня действует и уголовное законодательство. Нормы права, по которым отвечают как взрослые, применившие насилие в отношении несовершеннолетних, так и несовершеннолетние, применившие насилие по отношению друг к другу. Существует ответственность и за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, и за вовлечение их в проституцию, и за проявление насильственных действий в отношении их. Как административная, так и уголовная ответственность предусмотрена за ненадлежащее исполнение обязанностей родителей. Но, безусловно, если бы все эти нормы работали в полном объеме, мы бы имели другую картину.
Почему же не работают законы?
Мы очень часто сталкиваемся в ходе проверок с такими фактами, когда ни органы внутренних дел, ни органы образования, ни органы здравоохранения и соцобеспечения не выполняют свои обязанности. Отчасти потому, что не могут, отчасти потому, что проявляют халатность, отчасти потому, что просто не хотят. И мы возбуждаем уголовные дела по 156-й статье, которая предусматривает ответственность за жестокое обращение с детьми только в том случае, когда уже деваться, как правило, некуда. Когда ребенка уже истязают, избивают, когда он уже не может ходить, когда сталкиваемся с ситуацией смерти. Вот тогда говорим - да.
В год количество преступлений, которые регистрируются по 156-й статье, - примерно 3, 5 тысячи. Но нам представляется, что ответственность, которая предусмотрена этой статьей, достаточно низкая, достаточно лояльная. Поэтому мы вышли в Государственную думу со своим проектом редакции статьи 156, который предусматривает более жесткую ответственность за невыполнение обязанностей по воспитанию детей.
Почему так мало дел возбуждено по этой статье, если случаев насилия на порядок больше?
Мы часто сталкиваемся с безразличием или молчанием. К примеру, в семье отец один воспитывает ребенка и в течение 2-3 лет десятки раз совершает с ним насильственные действия сексуального характера. Но ведь не знать об этом нельзя. Знают же соседи, учителя, директора и все остальные, но молчат. Или школы-интернаты, мальчики и девочки из которых на вокзалах промышляют любым промыслом, только чтобы добыть себе средства к существованию. Трудно себе представить, что воспитанник школы-интерната ежедневно оттуда уходит, а этого никто не знает. Но тоже молчат.
И получается, что это просто неизлечимая болезнь общества, где всем на все наплевать?
Это излечимая болезнь общества. Общество должно лечиться, и общество надо лечить. Если не делать этого, то можно загнать эту болезнь еще глубже.
Дети просто не знают, куда им обращаться за помощью. Вы не думали о том, чтобы инициировать социальную рекламу с телефонами доверия для детей?
Органы прокуратуры и этим занимаются. Мы публикуем телефоны "горячих линий" - как прокуратуры, так и органов внутренних дел, органов соцзащиты, телефоны доверия, разъясняем, куда обращаться в той или иной ситуации. Наконец, проверки проводим, с тем чтобы владеть обстановкой.
"Хотим обеспечить преимущество за российскими усыновителями"
Генпрокуратура весьма активно занялась проверкой деятельности по усыновлению наших сирот иностранцами. Возникает ощущение, что это - государственная политика противодействия такой практике. Да, нескольких детей убили в американских семьях. Но детей убивают и у нас. А тысячи больных, умственно и физически отсталых детей нашли свои новые семьи за рубежом.
Напрасно возникает ощущение, что это государственная политика противодействия иностранному усыновлению. И те проблемы, которые обозначились в последнее время, связаны не с тем, чтобы запретить усыновление. Они связаны с совершенно другими вещами - в частности, с многочисленными нарушениями закона, которые в связи с этим допускаются. Да, действительно, они берут в том числе и больных детей. Но скорее от безысходности, чем оттого, что им это нравится, и оттого, что они искренне о них заботятся. Хотя есть, конечно, и такие. Но мы уже столкнулись с фактами, и даже есть возбужденные уголовные дела, когда фальсифицируются документы на детей, в том числе о состоянии их здоровья. Иными словами, в анкете пишется, что ребенок имеет чуть ли не пять неизлечимых заболеваний, а на самом деле он здоров.
Чтобы упростить процедуру его усыновления?
Нет, чтобы никто в России не претендовал на усыновление именно этого ребенка. Мы уже достоверно знаем, что коммерческий интерес в деятельности иностранных агентств присутствует. И на это нам жалуются даже сами иностранные усыновители. К примеру, две недели назад американская семья прислала письмо. Они пишут: мы заплатили за усыновление тем, тем и тем - в общей сложности 84 тысячи долларов, в том числе и взятки давались.
Поэтому сразу получается статистически совершенно другая картина. Если в 2003 году иностранные граждане усыновили всего на 500 детей больше, чем россияне, то за 2004 год - уже на 2, 5 тысячи. Это в пять раз больше. Наши граждане в связи с этим оказываются в неравном положении с иностранцами. И это связано с коммерцией. Во-первых, все вопросы за деньги решаются быстрее. Во-вторых, они решаются качественнее. И, в-третьих, иностранец, заключая платный контракт с агентством, только подписывает этот контракт. Все документы собираются агентством, и уже удостоверенные государственными органами предоставляются гражданину. Наши же граждане в этом процессе должны сами иметь дело с множеством бюрократических организаций, в которых надо собрать справки, характеристики, медицинские документы и так далее. И вот когда через все это гражданин проходит, у него невольно возникает мысль: стоит ли ему быть столь сердобольным, когда на каждом шагу говорят: придете через две недели, придете через месяц...
То есть вы хотите поставить в равные условия иностранных и российских усыновителей?
Даже обеспечить преимущество за российскими усыновителями. Только тогда с равных позиций можно на это смотреть. Хотя это не единственная проблема. К примеру, содержание ребенка в госучреждении обходится, скажем, в 2 тысячи рублей в месяц. С тех пор как ребенка усыновляют, усыновители ничего не получают.
"Постоянное пополнение когорты юных преступников"
С увеличением числа беспризорных и безнадзорных детей пропорционально растет и детская преступность?
Да. За два последних года преступность возросла на 10%. Рост продолжается и в текущем году. Кроме того, где-то около ста тысяч преступлений совершается несовершеннолетними, не достигшими возраста привлечения к уголовной ответственности. Это означает постоянное пополнение когорты юных преступников. На место тех, кому исполняется восемнадцать, приходят четырнадцати- и шестнадцатилетние, уже имеющие преступный опыт.
А ведь еще нужно учесть, что декриминализированы некоторые преступления, которые традиционно имеют отношение к несовершеннолетним - неквалифицированные кражи, хулиганство. Но даже с учетом этого преступность среди несовершеннолетних все равно растет. Сколько преступлений было совершено несовершеннолетними за прошлый год?
Назову цифры. В 2002 году - 139 681, в 2003-м - уже 145 368, а в 2004-м - 154 414 преступлений. И удельный вес среди общей преступности тоже растет. Много совершается тяжких и особо тяжких преступлений. Вызывает озабоченность сплоченность детской преступности: 60 и более процентов преступлений совершается в составе группы. Все больше преступлений совершается в состоянии алкогольного и наркотического опьянения.
Как вы считаете, необходимо ли лишение свободы для несовершеннолетних? Ведь из колонии они возвращаются уже законченными преступниками, профессионалами со связями.
Воспитательных колоний для несовершеннолетних у нас в стране 62, в них содержатся 13, 6 тысячи осужденных. Среди них около 6% девушек. За последние 10 лет, отчасти вследствие гуманизации наказаний, численность несовершеннолетних в воспитательных колониях сократилась примерно на треть. Я думаю, что это ответ на ваш вопрос - надо принимать больше мер воспитательного и предупредительного характера, вместо того чтобы сразу сажать в тюрьму. В то же время безнаказанность подталкивает, и несовершеннолетних гораздо чаще, даже, пожалуй, чем совершеннолетних, к рецидивной преступности.
Как вы считаете, необходима ли ювенальная юстиция, предлагающая не безнаказанность, но альтернативные виды наказания и индивидуальный подход к наказанию и воспитанию малолетних преступников?
Система ювенальной юстиции у нас в стране находится в эмбриональном состоянии. У нас сегодня в порядке эксперимента существует ювенальный суд - в Ростовской области, в Таганроге. Некоторые элементы этой работы были апробированы в Санкт-Петербурге и Москве. Но, на мой взгляд, опыт их работы настолько невелик, что какие-то выводы сделать достаточно трудно. То, что этот институт имеет под собой определенную правильную почву, и то, что он даст свои результаты, я почти не сомневаюсь. Но для начала, я полагаю, нужно, в порядке эксперимента, как минимум в 10-15 субъектах ввести эти ювенальные суды. Обобщить хотя бы за год, за два практику их работы, обобщить работу всех других органов в совокупности с этими судами и тогда сказать, каким путем идти и как это делать.
То есть пока мы не готовы к повсеместному введению "детских" судов?
Позиция неоднозначная еще и потому, что есть и отрицательные результаты этой работы. Они заключаются в том, что сразу появилась масса желающих и примкнувших к этой работе людей, которые преследуют отнюдь не соблюдение интересов несовершеннолетних. Например, что касается института примирения. Сразу появились люди, которые на примирении зарабатывают свой процент. То есть занимаются этой работой не для того, чтобы подросток не попал в тюрьму, а для того, чтобы банально заработать на этом денег.
Вы сами не были в "детском" суде в Таганроге?
Пока нет. Но сейчас я поручил прокурору, чтобы обобщили эту работу, нужно посмотреть сначала хотя бы теоретически, а потом подумаем, что делать дальше.
В колониях для несовершеннолетних, к сожалению, часто нарушаются права осужденных детей. Как прокуратура борется с этим?
Прокуроры, помимо надзора за законностью судебных решений по уголовным делам, имеют еще возложенную на них законом обязанность осуществления непосредственного надзора за исполнением закона об исполнении уголовного наказания. Ежегодно в каждой из колоний, в которой отбывают наказание несовершеннолетние, проводится по 10-12 прокурорских проверок. То есть практически ежемесячно прокуроры бывают в этих учреждениях. К сожалению, нарушения выявляются довольно часто. За последний год прокурорами по выявленным нарушениям внесено 192 представления руководителям колоний и управлений исполнения наказаний. Нарушения выявлялись самого разного рода: начиная от несоблюдения норм жилой площади, питания, необеспечения осужденных одеждой, постельными принадлежностями, материального обеспечения до воспитательного процесса.
Возможно ли сделать детские колонии в России более цивилизованными, с большим количеством социальных работников, психологов, чтобы все-таки тюрьма не калечила, а лечила?
У нас и сейчас воспитательные колонии и по нормам обеспечения, и по режиму содержания отличаются от колоний, которые предназначены для совершеннолетних людей. Но в то же время, как говорят, нет предела совершенству. Безусловно, всем хотелось бы, чтобы в этих учреждениях дети чувствовали себя, как вы говорите, не так, как в тюрьме. Поэтому я думаю, что по мере совершенствования системы исполнения наказаний вообще этот вопрос будет одним из тех, которому будет уделяться внимание. С развитием общества должны становиться цивилизованней и места исполнения наказаний.
"Прокуроры в колониях бывают ежемесячно"
Вы курируете и взрослые тюрьмы тоже. Что вы можете сказать о состоянии этого хозяйства сейчас?
В целом оно функционирует, выполняя свою задачу. В то же время прокурорами выявляется достаточно много нарушений закона в учреждениях. У нас сейчас 760 исправительных колоний в стране, в которых содержится более 600 тысяч осужденных. Очень много людей сидит за совершение тяжких, особо тяжких преступлений. К примеру, за убийство - 14, 4 процента, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью - более 10 процентов. За грабежи и разбои - 21 процент от всех сидящих.
Самое большое количество нарушений закона, касающихся исполнения наказания, выявляется именно в исправительных колониях. Видимо, потому, что их больше, чем СИЗО и тюрем. В год прокурорами в исправительных колониях проводится примерно 9-10 тысяч проверок. Результат - 3-3, 5 тысячи документов прокурорского реагирования. То есть примерно каждая третья проверка выявляет нарушения закона. Это достаточно много.
Какого рода нарушения закона в колониях выявляются прокурорами?
Для примера я могу вам сказать, что в год прокурорами в ходе проверок из штрафных изоляторов и помещений камерного типа освобождается от 600 до 700 человек, незаконно туда водворенных. Но больше всего выявляется нарушений закона, связанных с условиями и режимом содержания. Несмотря на разгрузку колоний в последние годы, все равно существуют исправительные учреждения, где нормы содержания и жилой площади недостаточны для того количества людей, которые там находятся. Есть проблемы с материальным обеспечением и арестованных, и содержащихся под стражей, и уже осужденных. В исправительных колониях существует проблема трудоустройства. Однако для этого существует целая федеральная служба, которая должна решать эти вопросы.
"Террорист - это не уличный хулиган"
Вас вполне заслуженно считают экспертом по терроризму. За вашими плечами годы работы на Северном Кавказе. Почему террористы беспрепятственно попадают в Москву? Почему эти преступления не предотвращают?
Предотвращается гораздо больше преступлений террористического характера, чем их совершается. Вы слышали недавнее выступление директора ФСБ, который озвучил цифры предотвращенных преступлений. Думаю, что близкие к этому цифры может озвучить и МВД, и ряд других силовых структур. Дело в том, что о свершившемся факте люди просто узнают моментально из средств массовой информации, а о предотвращенных терактах говорят мало. И реакция сегодняшнего дня на эти преступления понятна. Но мне как человеку, который много занимался надзором за расследованием этих дел, понятно и другое: террорист - это же не уличный хулиган, в отношении которого можно за несколько дней закончить следствие и направить дело в суд, а через неделю все узнают, что хулигана осудили. Если с такими подходами расследовать террористические преступления, то результат, мне кажется, будет обратный. Повседневная кропотливая работа и накопление информации дают свой результат. В течение многих месяцев оставалось нераскрытым дело о взрыве Дома правительства в Грозном. Но ведь раскрыли? Раскрыли. В течение нескольких месяцев оставалось нераскрытым преступление, связанное с гибелью людей в сбитом вертолете; оставалось нераскрытым дело о взрыве госпиталя в Моздоке, а потом, по мере работы, по мере продвижения вперед, появились фигуранты, появились исполнители, появились связи, появились судебные приговоры.
Почему за большинство громких терактов, совершенных в России в последние годы, отвечают мелкие исполнители и пособники? Организаторы, финансисты, идеологи уходят от правосудия.
Я не могу с вами согласиться. Как правило, дело обстоит по-другому. Если вы вспомните буденновский террористический акт, со времени которого прошло 10 лет, то это дело в течение нескольких лет было не раскрыто. И кроме того, что Шамиль Басаев возглавил этот рейд и что с ним был неопределенный круг боевиков, общее количество которых то ли 150 человек, то ли 300, ничего ведь об этом не звучало. Но через несколько лет появились конкретные фигуранты этого дела. И, начиная с 2000 года, в отношении почти трех десятков непосредственных участников этих событий дела направлены в суд. Еще значительное количество установленных людей находится в розыске. И расследование этого дела будет продолжаться до тех пор, пока не будут задержаны все оставшиеся в живых.
Вспомните дело о нападении на Кизляр, которое тоже в течение многих лет оставалось не прошедшим через суд, - но ведь в 2001 году предстал перед судом Салман Радуев.
И значительное количество терактов, совершенных на Кавказских Минеральных Водах, а также в Чеченской Республике и в других местах на Северном Кавказе, раскрывались далеко не сразу. Не ловили всех за полгода, не сажали всех через год. Но ведь со временем они раскрывались. И в том числе на скамье подсудимых оказывались и организаторы: я не думаю, что Радуева, Атгериева, Деккушева, Крымшамхалова можно назвать исполнителями. И будут они представать перед судом до тех пор, пока все не получат заслуженного наказания.