Интервью и выступления - Генеральная прокуратура Российской Федерации

Предлагаем вашему вниманию выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Сабира Кехлерова на совещании, посвященном итогам работы органов прокуратуры за 2010 г.

«Уважаемые коллеги!

Я остановлюсь на отдельных проблемах, касающихся в основном уголовного судопроизводства.

I. Изменение баланса между надзором за следствием и его организацией и осуществлением, произведенное в 2007 году, сказалось на качестве расследования уголовных дел. Причем не самым лучшим образом.

Статистика, как вы понимаете, вряд ли способна помочь нам верно оценить качественные параметры работы органов следствия. Не просто дать верную оценку этим параметрам и посредством судебной статистики, главным образом потому, что до 70 процентов уголовных дел разрешается в особом порядке, то есть без исследования материалов дела.

При столь высоком количестве дел, рассмотренных в особом порядке, мало что может сказать о качестве как число возвращенных дел, так и число оправдательных приговоров. Кстати, на будущее: процентное соотношение оправдательных приговоров пора уже исчислять не только исходя из всей массы приговоров за определенный период, но и отдельно - из числа приговоров, постановляемых по результатам рассмотрения дела в общем порядке.

Лучше всего о качестве расследования свидетельствуют конкретные дела, поступающие в суды. Не без сожаления должен отметить, что без недостатков дел практически не бывает. В одном деле этих недостатков больше, в другом меньше, в одном деле они не столь существенны, в другом очень значительны, но имеются они, повторяюсь, почти в каждом деле.

Закон нарушают при возбуждении дела. Возбуждают по факту, когда надо в отношении конкретного лица. Или возбуждает не то должностное лицо, которое может это сделать. Особенно часто подобное встречается по делам в отношении спецсубъектов. Например, в отношении следователя, прокурорского работника областного звена дело

возбуждается руководителем следственного органа равного уровня или даже районного. Несмотря на то, что правильное понимание законоположений на этот счет давно сформировалось, имеется и соответствующие практика, решения Верховного Суда Российской Федерации, ошибки по сей день встречаются. Как вы понимаете, неправильно возбужденное дело ставит под удар все последующее расследование.

Множество нарушений допускается при проведении оперативно-розыскных мероприятий, причем вследствие элементарного незнания закона.

Значительные сложности следователи испытывают при формулировании обвинения, особенно по делам о преступлениях в сфере экономики.

Порой складывается такое впечатление, что следователь просто не понимает, что он, собственно, пытается доказать. Собирает в подтверждение только ему ведомых выводов все, что попадет под руку, без системы и смысла, формирует многочисленные тома и, с одобрения наших прокуроров, направляет в суд.

В суде, после долгих мучений и страданий рождается приговор. Каких трудов все это стоит, вы знаете не хуже меня. Точно также знаете, сколько времени приходиться затрачивать в суде на то, чтобы разобраться в тех грудах бумаг, которые представляются следствием.

II. В мае прошлого года вступил в силу закон «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок…». Этот закон во многом есть порождение известной практики Европейского Суда по правам человека.

Должен напомнить, что закон за его неисполнение предполагает возможность не только санкций, но и регрессных требований к соответствующим органам и, подчеркиваю, должностным лицам (пункт 6 статьи 1 Закона).

Вы знаете, что Евросуд при оценке продолжительности судопроизводства в зачет разумного или неразумного срока включает все, в том числе и всевозможные процессуальные паузы.

В контексте этого особенно важно понимать, что продолжительность непосредственно судебного разбирательства дела, точно так же, как и обоснованность итогового решения, прямо зависит от того, насколько качественно расследовано дело, отработаны все возможные версии, проведены все необходимые экспертизы и тому подобное.

Если же в суде расследование приходится проводить чуть ли не заново, а это делать обвинители вынуждены все чаще, потери времени и, следовательно, волокита неизбежны. Именно за волокиту, обусловленную недоброкачественным расследованием, Россия и наказывается Европейским Судом.

Отдельные правовые, подчеркиваю, правовые, а не находящиеся за пределами формальных отношений, возможности влияния на расследование на его ранних этапах у прокурора, конечно, имеются.

1. Необходим жесточайший надзор за законностью возбуждения уголовного дела. Для этого у нас имеются все возможности. Наши коллеги из Следственного комитета заложили в проект закона право обжалования такого решения прокурора в суд в порядке статьи 125 УПК. Нам удалось сохранить действующий порядок. От каждого из вас зависит применение этого механизма. Но он должен применяться не только своевременно, но и законно.

2. Вы можете предъявить требования об устранении тех или иных нарушений закона. Этим правом вы с большей или меньшей успешностью пользуетесь.

Как реагируют на ваши требования, не мне вам рассказывать. Реагируют по разному. Многое еще решается на личностных отношениях. Но в большинстве случаев отношения уже стали другими. Ваши требования перестали быть безусловным руководством к действию.

По этому поводу, исходя из своего опыта, могу лишь с уверенностью утверждать, что в тех случаях, когда требования прокурора законные, высокопрофессиональные, грамотно изложенные, их вряд ли кто-то откажется выполнить. Проигнорируют неоправданные придирки, некомпетентность и глупость.

3. Реальные возможности оценить правильность избранного направления расследования, предпринятых усилий к доказыванию обвинения появляются при решении вопроса об избрании либо о продлении такой меры пресечения как заключение под стражу. На этом этапе многое можно увидеть и понять. Вместе с тем, насколько прокурор способен это сделать, зависит от него, от его подготовленности.

Относительно заключения под стражу есть смысл поговорить поподробнее.

Не секрет, что при разрешении поступающих из Российской Федерации жалоб участников уголовного судопроизводства Европейский Суд относительно арестов и их продлений выявляет, как правило, одни и те же нарушения положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это не системные нарушения, они не обусловлены несовершенством нашего законодательства или нашей профессиональной неподготовленностью. Они следствие нашей расхлябанности и пренебрежительного отношения к своим обязанностям.

В большинстве случаев Европейский Суд констатирует нарушение положений Конвенции в связи:

а) с чрезмерно длительным содержанием лиц под стражей;

б) отсутствием или недостаточностью мотивированности в решениях об избрании меры пресечения или о ее продлении;

в) из-за неподтвержденности выводов о том, что лицо скроется, окажет воздействие на свидетелей, будет препятствовать отправлению правосудия и т.д.

Суд каждый раз напоминает, что обоснованное подозрение в совершении лицом преступления является обязательным условием законности содержания под стражей, однако по истечении определенного срока оно перестает быть достаточным. В таких случаях необходимо установить другие основания, оправдывающие дальнейшее лишение свободы. При этом Суд исходит из того, что презумпция невиновности выступает в пользу освобождения обвиняемого до суда, если отсутствуют "существенные и достаточные" причины для длительного содержания под стражей.

Наша с Вами вместе с органами следствия и судом обязанность установить и обосновать наличие или отсутствие этих причин.

В 2010 году почти на четверть сократилось число рассмотренных ходатайств следственных органов об аресте (с 215, 5 тысяч до 164,5 тысяч). При этом доля удовлетворенных ходатайств осталась примерно на том же уровне – около 90 %.

Возможно, такое сокращение обусловлено не только уменьшением числа уголовных дел, направляемых в суды, но и возросшей взвешенностью в подходе к избранию столь жесткой меры пресечения как арест.

Основная возможность детально ознакомиться с делом и компетентно оценить его появляется у прокурора фактически только с момента его поступления с обвинительным заключением.

На этом этапе прокурор нередко уже не способен устранить огрехи следствия, ни самостоятельно, ни посредством возвращения дела следователю.

Как быть и что делать?

Очевидно, нам надо ускорить переоценку своей роли в цепочке «следователь - прокурор – суд». Необходимо не только уяснить, но и твердо осознать, что мы перестали быть организаторами, руководителями досудебного расследования. Предварительное расследование ныне осуществляется не нами. Только после того, как нами подписаны обвинительные заключение или акт, мы становимся ответственными за все имеющиеся в деле изъяны и недоработки. Достоинства же дела были и остаются заслугой следствия и это, наверное, справедливо.

Так вот, надо ли брать на себя ответственность и направлять в суд плохо расследованные дела? Думаю, что нет. Брать на себя ответственность за следствие не только неправильно, но и вредно. Вредно как для самочувствия прокурора, так и для законности.

Не менее вредно, кстати, и для следствия. Попустительство только развращает и самым отрицательным образом сказывается на профессиональном развитии. Я бы хотел, чтобы все мы осознали главную суть прокурорской миссии в уголовном судопроизводстве – способствование справедливому правосудию.

III. Очень кратко еще о двух проблемах, связанных как с качеством следствия, так и решениями Европейского Суда.

1) Помните решения Европейского Суда по делам Селиверстов и Абрамян против Российской Федерации?

Речь в них идет о нарушении прав на справедливое судебное разбирательство вследствие изменения обвинения в судах первой и кассационной инстанции. В одном случае – кассационная инстанция по предложению прокурора-кассатора изменила квалификацию с получения взятки на мошенничество. Во втором случае такое же изменение произвел суд, удалившийся в совещательную комнату для постановления приговора.

Европейский Суд посчитал, что составляющие элементы мошенничества и взяточничества отличаются в значительной степени и поэтому пришел к выводу о том, что было нарушено право заявителей на защиту.

Вывод небесспорный, но эти решения состоялись, они вступили в силу и мы их не можем не принимать во внимание в своей деятельности.

Что делать?

1. Добиваться, чтобы обвинение было объективное. Без натяжек. Не надеясь на то, что суд все исправит.

2. Если же обстоятельства выявились в суде, то вероятно, одним из путей разрешения этой проблемы может стать предоставление стороне защиты возможности своевременно прореагировать на такие изменения в судебном разбирательстве (оповещение обвиняемого о характере и основании измененного обвинения с предоставлением времени на подготовку к защите). Будет правильным, если в деле будет письменное заявление подсудимого и его защитника, что им понятна новая квалификация, они не возражают.

2) Вторая проблема также связанная с решениями Европейского Суда. «Ваньян против Российской Федерации», «Худобин против Российской Федерации» и другие.

Европейский Суд констатировал, что имела место провокация со стороны сотрудников милиции в отношении лица, которое по их предположению занималось сбытом наркотиков.

Европейский Суд особо подчеркнул, что у российских властей не было доказательств того, что до вмешательства лиц, участвовавших в «контрольной закупке» и выполнявших соответствующие инструкции, у сотрудников милиции были основания подозревать заявителей в распространении наркотиков.

Простое заявление сотрудников милиции в суде о том, что они располагали информацией о причастности обвиняемых к распространению наркотиков, которое не было должным образом проверено судом, во внимание приниматься не может.

Необходимо постоянно помнить, что результаты оперативно-розыскных мероприятий могут быть использованы только если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконные действия с наркотиками, сформировавшегося независимо от усилий сотрудников оперативных подразделений.

Доказательства этого должны быть в материалах дела, однако происходит это далеко не всегда.

Есть и еще одна распространенная проблема, связанная с наркотиками, – это повторные проверочные закупки у одних и тех же лиц.

Повторные закупки, разумеется, возможны тогда, когда требуется выявить других сбытчиков, установить каналы перемещения наркотиков, места их хранения и т.д. В каждом случае должно быть вынесено отдельное, мотивированное этими обстоятельствами постановление о проведении оперативного мероприятия.

Неоднократные закупки у одного и того же лица, не обусловленные указанными целями, а осуществляемые скорее всего для статистики, для того чтобы зарекомендовать себя активным борцом с наркопреступностью, недопустимы.

Нам известно, что суды по-разному реагируют на подобные действия. В одних регионах постановляются обвинительные приговоры, в других, напротив, повторные закупки расцениваются как провокационные.

Думаю, что подход судов, расценивающих повторные закупки таким образом, то есть как провокационные, ближе к закону. Прошу это иметь в виду. В ближайшее время вы получите и соответствующие наши указания.

IV. В настоящее время, как я уже отмечал, в особом порядке принятия судебного решения рассматривается до 70 процентов дел, в некоторых регионах и того выше. Сам по себе этот порядок никаких возражений вызывать не может.

Вместе с тем, осознание органами предварительного расследования, а нередко прокурором, утверждающим обвинительное заключение, и государственным обвинителем того факта, что дело будет рассмотрено в особом порядке, что судебного разбирательства фактически не будет, снижает качество расследования, качество прокурорского надзора и качество участия прокуроров-обвинителей в такого рода процессах.

Конечный итог этому - приговоры, в которых не излагаются обстоятельства преступных деяний, не отражаются позиции потерпевших и государственных обвинителей, не делается вывода об обоснованности предъявленного обвинения (глава 40 УПК).

А всегда ли мы с вами по настоящему вникаем в такие дела?! В обоснованность и доказанность обвинения?! Утверждая обвинительное заключение не предопределяем ли мы и поведение государственного обвинителя?! Пока это риторические вопросы. Но я хотел бы, чтобы вы серьезно задумались над ними.

Есть вопросы и по так называемым «заочным процессам».

У меня с собой целая пачка приговоров, постановленных судьей одного из районов Московской области по уголовным делам об организации незаконной миграции.

Все они вынесены в один и тот же день, с участием одного и того же государственного обвинителя и защитника. В этом, конечно, нет ничего запрещенного.

Совпадения на этом не заканчиваются. Место, время, обстоятельства преступлений одни и те же, точно также как и наказание. Даже ошибки, и те одни и те же.

Показания подсудимых, за исключением фамилий иностранцев, чье пребывание организовывалось, совпадают до мельчайших подробностей.

Вот выдержка из одного из приговоров: «Начал работу с того, что оборудовал под проживание строительную бытовку…за собственные денежные средства приобрел…постельные принадлежности, электрический чайник и плитку. После этого провел свет». Это же и во втором приговоре…и в третьем и т.д.

Я не даю сейчас оценку законности и обоснованности данных судебных решений, но прошу прокурора Московской области подойти ко мне после совещания. Я передам Вам эти судебные решения, прошу организовать их проверку и о результатах мне доложить.

Хотел бы услышать Ваше мнение о том, чтобы по делам, рассматриваемым в особом порядке, гособвинитель составлял определенной формы справку, из которой было бы видно, что он изучил дело. Это позволит нам хотя бы своевременно увидеть и исправить возможные ошибки.

V. В декабре прошлого года принят закон, предусматривающий значительные изменения в судоустройстве и процессуальных процедурах.

Прежде всего, это создание апелляционных инстанций для дел, рассматриваемых федеральными судами общей юрисдикции. Вышестоящему суду предоставляется возможность проверять законность, обоснованность и справедливость всех не вступивших в законную силу судебных решений не на основе письменных материалов, не формально, а по существу с новым исследованием доказательств.

Одновременно изменяется кассационное и надзорное судопроизводство. Надзорное производство в его нынешнем виде будет преобразовано в кассационное. Единственной надзорной инстанцией с соответствующим названием станет только Президиум Верховного Суда Российской Федерации.

Эти нормы вступают в силу менее чем через 2 года – с 1 января 2013 года, а с 1 мая текущего года будут обжаловаться в апелляционном порядке промежуточные судебные решения по уголовным делам судов областного уровня.

По гражданским делам апелляционные инстанции появятся с 1 января 2012 года.

Хотелось бы подчеркнуть значительную работу всех прокуроров в деле защиты прав граждан, интересов общества и государства в гражданском судопроизводстве.

Прежде всего в защите трудовых, жилищных, пенсионных прав.

Заслуживают самых добрых слов прокуроры, обращающиеся в суды

- в защиту прав инвалидов на доступ к объектам социальной инфраструктуры;

- ставящие вопросы о лишении водительских прав наркоманов и алкоголиков;

- проявляющие принципиальность в деле защиты прав детей-сирот, несовершеннолетних и т.д.

Единственное о чем хочется еще раз напомнить: - не надо гнаться за количеством, не мелочитесь.

Заставляйте работать органы власти и контрольные органы.

Возвращаясь к апелляционным судам.

На совещании председателей судов субъектов Федерации 15.02.2011 года председатель Верховного Суда Российской Федерации заявил, что во многих судах второй инстанции уже до 50 % решений не отменяются с направлением на новое рассмотрение, а принимаются новые решения по существу после повторного исследования доказательств. Значит и мы с вами уже начали работать по новому.

Очевидно, что объемы работы, особенно в областном звене, значительно возрастут. Потребуется основательно потрудиться и над созданием должной ифраструктуры в судебной системе и адекватных кадровых возможностей у нас.

Предложения на этот счет мы от вас получили. Но эти предложения были направлены к нам до того, как закон был принят. Сейчас, когда закон уже существует и вы имеете возможность с ним детально ознакомиться, есть смысл еще раз вернуться к своим предложениям и, руководствуясь максимально реалистичным подходом, внести в них необходимые коррективы. Мы их ждем от вас.

Исходя из тех положений, которые заложены в законе, надо попытаться просчитать наше возможное реагирование на те жалобы, которые будут поступать. Возможно, нам придется заняться и структурными изменениями в аппаратах.

Все ваши предложения будут тщательно изучены.

VI. И последнее!

На протяжении ряда лет, чуть ли не повсеместно, эффективность кассационного реагирования достигалась посредством принесения представлений, независимо от наличия для этого необходимых правовых оснований, только потому, что дело или направлялось в кассационную инстанцию или могло быть направлено. Изменить такой подход мы стараемся уже на протяжении не менее трех лет. Соответствующие письма директивного содержания направлялись вам начиная с 2007 года. Но, как свидетельствуют ваши же подчиненные из районного звена, где, собственно, основная работа и делается, прежние подходы в оценке их деятельности, пускай и несколько в смягченной форме, по-прежнему сохраняются. Это никуда не годится.

Очевидно, что приказ по Курской области не на всех возымел действие. Внесение представлений на всякий случай по каждому делу, направляемому в кассацию, в отсутствие для этого должных правовых оснований, дискредитирует государственное обвинение и умаляет статус органов прокуратуры.

Прокурор в уголовном процессе, в его любой стадии – фигура публичная. По нему судят о системе в целом, о всех нас. Нельзя профанировать свою собственную работу, нельзя выставлять себя на посмешище, не надо унижать систему ненужными, бездарными, а порой и глупыми представлениями.

Еще раз прошу вас исключить случаи принесения необоснованных представлений.

Мы не отказываемся от такого показателя как эффективность кассационного реагирования только по одной причине - из опасения утерять мотивированность в деятельности прокуроров, участвующих в судебных стадиях уголовного судопроизводства.

В этой связи вношу на обсуждение идею об организации регулярных конкурсов государственных обвинителей. У себя в регионах вы такие конкурсы проводите. Давайте поднимем их на общероссийский уровень. Вносите предложения, направляйте имеющиеся у вас положения о таких конкурсах. Общими усилиями создадим необходимую нормативную базу, позволяющую, на сколько это возможно, отбирать лучших обвинителей, соответствующим образом поощрять, распространять опыт работы.

Надо замечать и отмечать хорошую работу не только государственных обвинителей, но вообще каждого сотрудника.

И это тоже наша с вами обязанность.

Давайте вместе будем работать над решением всех проблем.

Благодарю всех за работу».

​​​​​​​