Наши ветераны

angle-left null Степанов Василий Васильевич

Родился 16 сентября 1921 года в д.Катенёво Дугнинского района Калужской области. В 16 лет пошел работать на завод, а вечером учился в школе рабочей молодежи, которую окончил в 1939 году. В том же году призван на срочную службу в Красную Армию, которую проходил в г. Кронштадте. Получил боевое крещение в войне с белофиннами.

С начала Великой Отечественной войны он участник обороны Ленинграда, охранял от налетов немецкой авиации «дорогу жизни», в боях при прорыве блокады города был ранен и после излечения в госпитале направлен на преподавательскую работу в радиошколу в г. Горький.

После войны трудился на производстве, в 1954 году окончил ВЮЗИ, с 1953 года работал на ответственной партийной работе в г. Москве, в 1962 году принят на должность прокурора отдела по надзору за органами КГБ Прокуратуры СССР. В 1965-1967 годах он освобождённый секретарь парткома Прокуратуры СССР, затем работал помощником Генерального Прокурора СССР и заместителем начальника отдела систематизации и пропаганды советского законодательства.

Вышел на пенсию в 1983 году.

Государственный советник юстиции 3 класса, Заслуженный юрист РСФСР, за боевое и трудовое отличие награждён орденом Отечественной войны 1 степени, орденом «Знак Почёта», медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Ветеран прокуратуры», неоднократно поощрялся приказами Генерального прокурора СССР.

***

Память о войне

Детство моё было трудное. В 16 лет пошёл трудиться, а вечерами учился в школе рабочей молодёжи, которую успешно закончил в 1939 году. Той же осенью меня, 18-ти летнего юношу, призвали в армию и направили служить в Кронштадт, где шла интенсивная военная подготовка.

В это время проходила «финская кампания» - наши войска с трудом и большими потерями штурмовали крепкую оборону, так называемую линию Маннергейма. Зимой, когда море покрылось крепким льдом, мы, приняв присягу, в составе лыжного батальона капитана Гранина (в Отечественную войну - Герой Советского Союза) пошли в обход. Бросок на лыжах труден сам по себе, а мы, пулемётчики, вдобавок на лямках через плечо везли и пулемёты с полным боезапасом. Наша операция закончилась благополучно. Бойцы получили боевое крещение и заслуженный отдых, а некоторые ещё и правительственные награды.

Вскоре нам выдали походную одежду, маскхалаты, вооружение и повезли. Куда - поняли позже, когда для снимавшегося документального фильма «Линия Маннергейма» перед кинокамерами «штурмовали» форт «Красная горка». Радовались, увидев себя на экране. Далее пошла обычная военная служба в Ленинградском флотском экипаже.

Но вот наступило 22 июня 1941 года. В городе и у нас спокойно. Кое-кто получил увольнительные. В то же время все обратили внимание на то, что в небе гудят самолёты, а по радио передается сообщение ПВО об угрожающем положении. Подумали, что учебная тревога. Но уже днём прозвучала известная речь о вероломном нападении фашистской Германии, и мы поняли - снова на фронт.

Началась долгая, тяжёлая оборона Ленинграда, но избежать его блокады не удалось. Враг разбомбил продовольственные склады, запасы таяли, начался голод.

Зимой 1942 года в составе 55-й лыжной бригады мы охраняли от налётов авиации «Дорогу жизни» по льду Ладожского озера. Пулемётные зенитные установки были собраны нашими умельцами из стволов 4-х станковых пулемётов. Так мы спасали тысячи блокадников от голодной смерти, ведь в город ехали и ехали машины с продовольствием и боеприпасами.

В январе 1943 года начались трудные бои по прорыву блокады, и 18-го числа наши части соединились с бойцами Волховского фронта. Потери были большие, расширение коридора застопорилось. Погиб наш политрук роты, и я его заменил.

26 января повёл небольшую группу бойцов через лесочек на выручку своих. Но, выйдя на поляну, услышал разрыв снаряда, и, видимо, один из его осколков угодил мне в ногу. Я упал, не чувствуя боли. Ребята быстро вынесли меня назад, а потом на лыжах привезли в наше расположение, где медсестра хорошо меня перевязала. Лежу на снегу в ожидании помощи, а другие раненые сами пошли на своих ногах. Помощь подоспела неожиданно.

На моих глазах вновь прибывших моряков кто-то инструктировал перед боем. И вдруг он падает раненный. Его быстро выносят туда, где лежал я. Вокруг засуетились, и стало ясно, что это большой командир, хоть и был он без знаков различия. Быстро появились сани с лошадью, положили его, а заодно и меня. Ездовой нас домчал до медсанбата, и начались большие хлопоты. Прибыли легковые машины, и я понял, что врачам не до меня. Мы поехали в другую медсанчасть. Затем я оказался в госпитале в Ленинграде на операции. Когда очнулся, врачи сказали, что было осложнение - гангрена из-за долгого времени в пути и попадания обрывков одежды в рану.

Восемь месяцев лечения - сначала в блокадном городе, а затем, когда после прорыва блокады по железнодорожной ветке вокруг озера пошли составы с продовольствием и боеприпасами, а из Ленинграда санитарные поезда, в одном из них отправили в Кировскую область долечиваться и меня. Спасибо медикам - поставили на ноги, но на фронт было уже нельзя. Жалел, что не мог лично мстить коварному врагу за страдания блокадников, гибель и увечья моих родных братьев на фронтах (старший брат, моряк, нашёл могилу на дне моря у Севастополя, младший пал под Смоленском, мы средние - остались инвалидами). Послали меня в Горьковскую военную школу радиоспециалистов готовить молодёжь для фронта.

Наконец великая Победа - надо было привыкать к гражданской жизни. Она сложилась удачно: в Москве семья, интересная работа и учёба в заочном юридическом институте. Вначале связист на железной дороге, потом на разной партийной работе. В КПСС состоял с 1941 года.

По решению ЦК партии большая группа партийных работников-юристов страны была направлена в органы прокуратуры. Меня взяли в Прокуратуру Союза ССР. Для нас в Москве организовали краткосрочные курсы, где работники центрального аппарата Прокуратуры Союза проводили содержательные занятия. Аттестация прошла успешно.

В Отделе по надзору за следствием в органах госбезопасности много времени пришлось уделять вопросам реабилитации невинно пострадавших в годы репрессий. От этой работы я получал большое моральное удовлетворение. В 1965 году был избран секретарём парткома. Через два срока, узнав лучше, Р.А. Руденко пригласил меня личным помощником. Это была замечательная школа и большая ответственность. Особенно запомнились разнообразные депутатские запросы и просьбы, подготовка приказов, отчётов в Политбюро, официальных сообщений в печати, конкретные поручения и многое другое. Думаю, что оправдал доверие: был представлен к награде - ордену «Знак Почёта», получил классный чин Государственный советник юстиции 3 класса.

Затем трудился заместителем начальника отдела систематизации законодательства. Работа над законопроектами, участие в комиссиях по их обсуждению с депутатами Верховного Совета, пресс-группа, командировки по стране - всё это захватывало, отнимало много сил. Претензий не было, но беспокоила фронтовая рана, лежал в госпитале - сделали новую операцию, к тому же появилась сердечная аритмия. В семье решили - пора на пенсию, ведь уже 62 года.

Спокойная жизнь на пенсии очень помогла: здоровье заметно окрепло. Хочется вспомнить одно событие. Несколько лет назад мне позвонили и пригласили в Музей вооружённых сил за наградой. Я был заинтригован. Прислали машину, встретили с музыкой, привезли ещё пятерых ветеранов. В торжественной обстановке заместитель министра обороны у Знамени Победы вручил нам фронтовые награды, пролежавшие в архиве многие десятилетия. Я получил орден Красной Звезды. Суворовцы передали ценные подарки, звучали тёплые приветствия. От имени награждённых попросили выступить меня. Было и угощение.

Отрадно, что наградные документы подписал Президент России В.В. Путин. Это говорит о важности данных событий не только для ветеранов, но и для страны. Ведь фронтовики по разным причинам не получили в своё время награды. И таких оказалось довольно много, о чём сообщали средства массовой информации. Я, например, считал, что медалей «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда» и других, а также ордена Отечественной войны I степени вполне достаточно и никуда не обращался.