Поляков Михаил Николаевич - Генеральная прокуратура Российской Федерации

Родился 10 октября 1924 года в г. Мытищи Московской области. В первые месяцы войны после окончания 9 классов работал на строительстве оборонительных сооружений в Подмосковье, а затем токарем на заводе до августа 1942 года.

С сентября 1942года по декабрь 1947 года служил в составе сапёрно-восстановительной роты Балтийского флота, участвовал в обороне городов Ленинграда и Кронштадта.

После демобилизации учился в школе рабочей молодёжи, в 1954 году окончил Московский юридический институт и до 1958 года работал в Московском обкоме профсоюзов. В 1958 - 1965 годах он член Московского областного суда, затем в течение почти двух десятилетий работал в Прокуратуре РСФСР прокурором отдела по делам несовершеннолетних и отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности.

Вышел на пенсию в 1984 году в классном чине старшего советника юстиции.

Он Почётный работник прокуратуры, за боевое и трудовое отличие награждён медалями «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Ветеран прокуратуры», знаком отличия «За верность закону» 1 степени, Почётной грамотой Генерального прокурора СССР, неоднократно поощрялся Генеральным прокурором СССР.

Мои воспоминания о войне

Когда началась Великая Отечественная Война, я только что окончил 8 классов средней школы в городе Москве. В первые дни войны в школе был сформирован большой отряд мальчишек для отправки в район станции Митино Вязьменского района Смоленской области на сооружение на левом берегу реки Днепр противотанковых заграждений на дальних подступах к Москве. Условия работы были достаточно трудными: двенадцатичасовой рабочий день, сухой паек и чай на костре. Но уже тогда мальчишки работали с невероятным энтузиазмом и верой в то, что наши сооружения помогут Красной Армии задержать врага. Там я находился полтора месяца, и работы были приостановлены в связи с высадкой большого немецкого военного десанта вблизи Днепра. Поступило распоряжение всем собраться и со своими малыми пожитками двигаться в сторону Москвы. За день мы прошли 70 км и остановились для продолжения работ на берегу небольшой речушки. Проработали здесь еще полмесяца. После очередной воздушной тревоги нас отправили по домам. Как показали дальнейшие события, наша работа, к сожалению, оказалась напрасной, так как немцы выбрасывали воздушные десанты и таким образом преодолевали эти сооружения.

По возвращении в Москву сначала работал учеником фрезеровщика на 129 оборонном заводе, а затем, когда завод эвакуировался в тыл, поступил учеником токаря-автоматчика на Электрозавод, где проработал до призыва в ряды Балтийского флота.

Помню хмурую московскую осень 1941 года, когда немцы стремились к нашей столице, когда каждую ночь шли ожесточенные бои на подступах к Москве и воздушные бои над Москвой. Я жил тогда на улице Горького. Однажды, придя домой после работы, попив чаю, стал ложиться спать. И в это время услышал невероятной силы взрыв. Казалось, что девятиэтажный дом рушится, а он покачался, и все стихло. Оказалось, что в ста метрах от нашего дома взорвалась 1000 килограммовая немецкая бомба, сброшенная с самолета. Пострадал только один дом в районе цыганского театра Ромен.

Очень хорошо помню радость первой победы наших войск под Москвой. Тогда невероятными усилиями войск Московского гарнизона, укрепленного хорошо экипированными сибирскими армиями, немцы были отброшены от нашей столицы. Должен сказать, что тогда еще не чувствовалось значение этой победы. До этого в ноябре месяце в районе городов Тихвин и Волков под Ленинградом войска генералов Говорова и Мерецкова отбросили немцев на юг области, лишив их возможности опоясать Ленинград вторым кольцом блокады. Только по истечении многих лет полностью осознаешь, насколько мудро был решен вопрос разгрома немцев под Москвой.

В конце апреля 1942 года, когда исполнилось семнадцать с половиной лет, меня призвали в ряды Балтийского флота. В то время он оказался фактически запертым в блокадных Ленинграде и Кронштадте. Действовал лишь малокаботажный («москитный») флот, к которому впоследствии имел непосредственное отношение. 14 суток наш эшелон с призывниками добирался из Москвы до берега Северной Ладоги, где существовал единственный в то время причал, к которому была подведена железная дорога. В пути по Северной железной дороге (через Ярославль, Вологду, Тихвин) нам выдавали только сухари черного хлеба (ах, какие вкусные сухари!), а кипяток мы брали на железнодорожных станциях.

Как только наш эшелон начал выгружаться на берегу Ладоги, невероятный неожиданный для нас налет немецкой авиации обрушился на беззащитных призывников. Не знаю, сколько человек погибло при этом налете, помню только, что поднятые в небо краснозвездные истребители на время отогнали немцев. Тогда не было принято говорить о потерях во избежание паники.

Пятьсот призывников быстро погрузились в большую баржу, и маленький буксир, преодолевая еще не полностью растаявший лед, потянул нас в сторону блокадного берега. Наш путь пролегал там, где зимой 1941-1942 годов проходила знаменитая «дорога жизни». Немцам, очевидно, не было известно, что в барже, закрытой сверху люками, находится живой груз - пополнение флота, иначе бы они предприняли больше усилий ликвидировать баржу. Наступили сумерки, и немцы предприняли еще одну попытку уничтожить «московский десант».

В барже мы не видели, как над нами происходил воздушный бой, но слышали, что он идет. Немецкие штурмовики по нескольку раз пытались бомбометанием потопить баржу, но советские самолеты отгоняли налетчиков. Были слышны множественные разрывы бомб. Это продолжалось около получаса, а буксирчик на предельной скорости тянул нашу баржу в сторону Ленинградского побережья. Мы уцелели. Наконец быстрая выгрузка на пристани Осиновец, что в пятидесяти километрах от Финляндского вокзала. Первые впечатления от того, что увидели на берегу, потрясали. Они живы в памяти до сих пор. Полуживые люди - «люди-тени» ждали на берегу отправки на большую землю тем же путем, по которому были доставлены и мы. Мы поездом прибыли на Финляндский вокзал, единственный действовавший в то время вокзал в блокадном городе, проследовали строем по пустынной набережной реки Невы и прибыли для распределения по воинским частям в первый Балтийский флотский экипаж, что на площади труда. Ленинград был буквально фронтовым городом. Тыла как такового в блокаде не было. Немцы находились в трех километрах от Кировского (Путиловского) завода. Они заняли Стрельну и Петергоф, что на южном побережье Финского залива. На востоке от города немцы находились в пяти километрах и с северо-востока заняли почти весь левый берег реки Невы до Шлиссельбурга, а также значительную часть болотистого побережья Ладожского озера. С северо­западной стороны финские войска закрепились в 10-11 километрах от Ленинграда. Южнее острова Котлин, на котором находится город Кронштадт, наши войска в результате кровопролитных боев осенью 1941 года отстояли так называемый ораниенбаумский пятачок, протяженностью по побережью Финского залива - 50 километров, а в глубину от побережья - 10-12 километров. Ленинград каждодневно в течение всего периода блокады обстреливался дальнобойной немецкой и финской артиллерией и подвергался очень часто бомбардировкам с воздуха. Разрушения города были невероятными. Люди гибли на улицах, площадях и в укрытиях.

В составе сорока призывников в мае 1942 года был направлен во флотскую воинскую часть, которая базировалась на Ленинград, Кронштадт и Ораниенбаум (Ломоносов). Ее задачей в Финском заливе являлось боевое охранение акватории вокруг острова Котлин, а также ремонт надводного малогабаритного флота в зоне блокады.

Первоначально мы прошли обучение в Кронштадте, где я получил воинскую специальность палубного пулеметчика охранных катеров, а затем был направлен обратно на основную базу в Ленинград. Здесь получил вторую воинскую специальность судового электрика и в течение нескольких месяцев (в основном) занимался ремонтом и монтажом электрооборудования катеров.

65 лет тому назад в середине января 1943 года в Ленинград пришла радостная весть. Накануне великой победы Красной армии под Сталинградом войска Волховского и Ленинградского фронтов соединились, и таким образом, прорвали блокаду, отвоевав у немцев город Шлиссельбург, что на левом берегу Невы близ Ладожского озера, и небольшую полоску земли вдоль побережья. Но большая часть левобережья Невы находилась под властью немецких войск. Ранее неоднократно в условиях блокады наши войска пытались форсировать Неву и захватить плацдарм на левобережье. Но безуспешно. Кровопролитные бои происходили в районе населенного пункта Дубровка и в других местах левобережья, где погибли многие мои товарищи, направленные из нашей части на укрепление наземных войск. Надо сказать, что все ленинградцы, в том числе и мы - молодые матросы, были полны чувства глубокого патриотизма и энтузиазма, неподдельного и искреннего. Мы приближали победу, как могли - были счастливы, услышав по радио сообщение о тех или иных победах наших войск.

Из девятисот дней блокады на мою долю выпало семьсот десять. Врученная мне и другим морякам летом 1943 года первая правительственная награда - медаль «За оборону Ленинграда» была самой ценной наградой в моей жизни и вызывала неподдельную гордость.

Помню, как в мае месяце со старшиной Левашевым был направлен для сопровождения и охраны двух вагонов груза через город Вологду в Москву. Обратно мы должны были привезти в нашу часть необходимое электрооборудование и пожарный инвентарь. Наш грузовой состав, преодолев временный деревянный мост через Неву у города Шлиссельбурга, готовился ночью преодолеть узкую полоску земли вдоль Ладожского озера. Целый день немцы из района города Мги обстреливали железнодорожную площадку, где стояло несколько грузовых составов, в том числе и наш. Старшина Левашев находился на правом берегу в укрытии, а я в одном из вагонов. Примерно в 14 часов немцы вновь открыли артиллерийский огонь по железнодорожным составам. Чтобы избежать смерти, укрылся в придорожной воронке от авиабомбы. Когда закончилась серия артобстрела, мы увидели, что один из двух наших, а также несколько других вагонов состава разрушены от прямого попадания снарядов. «Залечив раны», ночью по железному полотну, которое примерно километров 5 пролегало по болоту, мы вырвались на простор «большой земли». Обратный путь в Ленинград проделали там же, но без происшествий.

Позже, в июне 1943 года, преодолев водный путь с северного берега Финского залива в Кронштадт, шестеро матросов, в том числе и я, прибыли в свою воинскую часть в Кронштадте. До октября мы несли боевое охранение кронштадтской акватории. В составе суточного дозора были три катера. На деревянных суденышках с одной пушкой на носу и одним крупнокалиберным пулеметом, расположенным ближе к корме, должны были противостоять боевым надводным средствам противника. На дежурство выходили ночью в течение недели, а затем неделю находились на берегу. Состав звена - три катера. Неоднократно были столкновения с финскими надводными средствами. Меня легко ранило. Помню, что в районе города Выборга, находясь в боевой разведке, подожгли два финских судна и благополучно вернулись на базу. Однажды наши катера атаковали пять финских катера. Один наш катер потопили, и мы вынуждены были отойти к Кронштадту. В других столкновениях с вражескими надводными средствами потерь мы больше не несли.

Мы выдавали информацию о месте расположения финской дальнобойной артиллерии. Эту информацию использовали наши боевые корабли, находящиеся на стоянке у моста лейтенанта Шмидта (первый мост со стороны Финского залива).

В боевых действиях по снятию блокады принимал самое непосредственное участие. В снятии блокады участвовали практически все воины Ленинградского фронта и многие моряки Балтийского флота. Это произошло в ночь на 14 января 1944 года. Около двух часов почти все орудия армии и флота проводили артподготовку (перед наступлением, обрушив на немцев миллионы снарядов).

Нашу часть придали пехотным наступающим войскам, и из района города Ораниенбаума ей следовало, прорвав оборону противника, захватить города Петергоф и Ропша. За пять часов до наступления на исходные позиции из Кронштадта прибыли по льду Финского залива. По окончании артподготовки по сигналу ракеты двинулись вперед на немецкие передовые позиции. Продвигаться с полным боевым снаряжением было сложно, поскольку снежный покров лежал значительный. Отступление немцами не было подготовлено, и они несли немалые потери. Мы выбивали их из укрытий, двигались в направлении города Петергофа, а затем — к городу Ропше. К вечеру закрепились на позициях немецкого подземного минного городка. Естественно, саперы еще не могли проверить безопасность нахождения в этой зоне.

Канонада гремела где-то в стороне. Выбрав офицерскую немецкую землянку, мы вчетвером затопили в ней печь и мертвецки заснули на двухъярусных нарах. На рассвете стояла тишина, и мы решили без разрешения осмотреть близлежащую местность. Осматривали немецкие дальнобойные орудия, обстреливавшие Ленинград. Ушли недалеко, взяв с собой только автоматы. Вдруг услышали взрывы как раз в районе минного городка. Предвидя неладное, побежали обратно. В нашу землянку нельзя было войти, она горела, поскольку оставленный в ней боезапас (гранаты, патроны), взрывался. Погибли два матроса.

Через некоторое время вся часть продолжала наступление, а нас четверых приказали отправить в Ленинград для решения вопроса о наказании за утрату боезапаса и самовольную отлучку. В открытой грузовой автомашине на лютом морозе нас, как арестованных, доставили в Ленинград. В нашем присутствии командиру части капитану 1 ранга Климову было доложено о случившемся. Подумав, командир сказал: «А, собственно, в чем их вина?» И судьба наша была решена. Мы отправились для продолжения службы на своей базе в Ленинграде. До сентября 1944 года занимались ремонтом катеров и помогали в строительстве новых бронированных катеров - «морских охотников».

Были и другие эпизоды в моей боевой сложной службе. Период блокады и пребывание на флоте запомнились как самые дорогие сердцу годы - годы молодости. 22 сентября день освобождения Таллинна, где наша часть начала обосновываться на новом месте. Мы находились в абсолютно враждебном городе, где эстонские националисты каждодневно убивали по несколько матросов во время несения ночной патрульной службы в городе и в пригородных парках. Это продолжалось до тех пор, пока службы безопасности не приняли жестких мер по отношению к подозрительным эстонским гражданам. Служба в Таллине была беспокойной.

В мае 1945 года страна со дня на день ждала окончания войны. И вот 8 мая мы не спали полночи, ожидая важного сообщения по радио. В 3 часа ночи прозвучало радостное сообщение о безоговорочной капитуляции немецко-фашистских войск. Что делалось в городе! Отовсюду раздавались выстрелы - салюты. Каждый воин мог израсходовать весь автоматный боезапас. Крики «Ура!», «Да здравствует победа!» слышны были отовсюду. 9 мая было объявлено праздничным днем Победы и выходным днем. В части состоялся торжественный обед с боевыми 100 граммами. Слезы радости были у многих на глазах. Улыбки на лицах. Это не забудется никогда.